И. Фельд. Ещё о довесках

      Алена совершенно правильно предположила, что термин «довесок Коммуны» выдумал я. Но вряд ли Алена знает, что выдумал этот термин я для самого себя. Иначе говоря, Фельд, собственно, был первым довеском Коммуны. Называть довеском Коммуны в институтские годы, к примеру, Галю Гончарову или Женю Ефимова было бы нонсенсом. По существу, Гошо Джамбов, Сима Голубова, Таня Промтова, Толя Родионов, Юра Коган и так далее были с коммунарами одна тесная дружеская компания, и еще надо было бы разбираться, кто у кого состоит в «довесках». Еще менее этот термин подходил для альпинистов из «Крылышек», ибо они подружились с Коммуной исключительно из-за Жени Строганова по принципу: «Друзья Строганова – наши друзья». Какие уж тут «довески».
  Я же абсолютно точно соответствовал этому прозвищу. Начиная с осени 1949 года, я уже сильно был втянут в коммунарскую орбиту. Но сие не значит, что я вполне соответствовал моим друзьям. Более того, я тогда даже не смел и в мыслях называть коммунаров своими друзьями. Они были для меня, скорее, старшими товарищами, взявшими на буксир мало примечательного и не очень успешного молодого человека. Судите сами – мне тогда было 18 лет, а коммунарам на 3-5 лет больше. Женя вообще был на 15 лет старше меня – почти вдвое. Я был весь облеплен академическими хвостами, а коммунары общепризнанно считались авторитетнейшими в институте студентами. Я был тощ и малосилен, а коммунары ходили в чемпионах по конькам, лыжам, и прочей легкой атлетике. Словом, Коммуна тогда уже была знаменита, а я был серый студент, кандидат на отчисление. И вот такого меня ребята втянули в ТАКУЮ компанию. Ясное дело, я мог себя ощущать в ней неким довеском, что и было высказано мною вслух. Кличка понравилась, и меня так и именовали вплоть до осени 1950 года, когда я был принят в состав коммуны. Но даже и после этого в Коммуне ко мне относились как к младшему члену семьи. Майка часто говорила: «куда это подевался наш Малыш?». Она еще и посегодня относится ко мне -78-летнему – как к Малышу. Так малорослый Изя Спектор получил кличку Большой, а я – роста среднего – до сего дня зовусь Изя Маленький. Кроме меня в институтский период «довеском Коммуны» некоторое время также звали Веру Качалкину, пока она не вышла замуж за Захарова.
  Но сущность термина «довески Коммуны» коренным образом изменилась с началом постинститутской жизни Коммуны. Теперь так стали называть друзей Коммуны, посещающих их главный праздник в году – День Коммуны. Но если раньше по отношению ко мне этот термин содержал оттенок снисходительности, то теперь это было очень почетное и уважительное прозвище, и именно с такой тональностью оно звучало в протоколах Дней Коммуны.
  Наиболее верными довесками Коммуны были (и остаются) Юра Коган, Галя Гончарова, Сима Голубова, Толя Войтехов, Элла Фельдгандлер. Чуть менее активными довесками остались Таня Промтова, Толя Родионов, Женя Войтехова, Миля Фишера, Женя Ефимов. Из альпинистов среди самых верных довесков называю, прежде всего, Борю Горячева, Лешу Андреева, Галю Воскресенскую, Колю Исаева. Без Юры Когана, Симы Голубовой и Гали Гончаровой вообще не обходилось ни одно мероприятие постинститутской Коммуны. Если праздник назначался в Дзержинске или даже на Урале (у Юры Захарова), Коган и Гончарова следовали туда без всяких яких. Кстати, когда на Уральском (39-м) Дне Коммуны Зина Пивушкова сломала ногу, именно Коган снес на спине эту вполне упитанную даму с горы высотой в 400 метров. Таков был наш «довесок» Юра Коган.
  Сегодня и коммунаров, и их «довесков» осталась жалкая горстка, и уже трудно разобрать среди осколков этой некогда грандиозной и великолепной компании, кто довесок, а кто – коммунар. Мы все просто – друзья до гроба, а наше дело, как и предсказывал наш многомудрый Президент, продолжают наши дети, о чем и свидетельствует этот блог под названием «Коммунары».