Носики-курносики

Зима в Москве дело тонкое. В далеком и светлом детстве представление о зиме было совершенно четким - мороз, солнце, санки, снег, румяные щеки и мокрые штаны, натянутые на валенки. Горки были ледяными, а сугробы белыми. Теперь не то. Прогноз погоды рисует загадочную точку - то ли дождь, то ли снег и она абсолютно соответствует происходящему на улице. Да, если уехать километров на ...дцать от Москвы там может и остался и снег и и все остальное, но я о большом городе!
А в большом городе на свежий снег сыплют свежую соль, которая благодаря неумолимым законам химии, превращает его в грязную воду. Она стоит предательскими лужами с комками того, что осталось от снега в самых неподходящих местах. И через нее нужно пройти по дороге к трамваю, через улицу, по которой рассекают грязнющие машины, а сверху тем временем сыплется что-то похожее одновременно на снег и дождь и только по степени промокания одежды можно понять что же это было?
Маленьких детей на улицах не видно - они запакованы в санки и коляски, а заботливые родители стараются не погружать их в такой окружающий мир! Разноцветные колобки сосредоточены на детских площадках, где цивилизация предоставила им качели и горки, но не добралась до окружающей среды. Там можно валяться в снегу, копать в нем города и лепить снеговика или любого другого зверя.
Может именно поэтому молодая семья со спящей крошечной дочкой на папиных руках на переходе через Ломоносовский под этим снегом-дождем зацепила, как нечто на улице непривычное. Малышка крепко спала, уткнувшись в папино плечо и ей было совершенно наплевать на всю эту погоду, гудящие авто и бегущих мимо прохожих. В мягкой шерстяной шапочке с меховой опушкой вокруг личика и наверное тихо посапывала, как все нормальные спящие малыши, во всяком случае мне показалось, что я это слышу. Папа, молодой и не слишком мощный, в легкой куртке и несерьезной шапке, рядом с ним под стать молодая мама и старшая дочка лет семи. Наверное у него устали руки - держать спящего ребенка на руках нелегко и он перевел дочку из положения лежа на руках в положение вдоль папиного тела. И она открыла глаза. все помнят глаза малыша, которого подняли, а разбудить забыли? В них было именно это: "Я сплю! А в чем дело?". Дальше я понеслась по своему пути, но воспоминания нахлынули!
Лето, а вернее еще не лето, потому что конец мая, и мы едем в Бутаково к Гончаровой, пожить немножко не в городе с маленькой Тошкой, ей год с небольшим. Едем пешком, без машины долго-долго в душном московском метро и она засыпает где-то между Новокузнецкой и Химками прямо на моей худосочной груди. Ей жарко, мы обе потихоньку потеем, но невозможно поменять положение рук или ног, чтобы не дай бог не разбудить! В чистом виде животное материнское чувство прикрыть, защитить, обогреть!
Чуть позже, их уже двое, уже появились колеса - наши красные жигули. Едем с дачи, полна коробочка, мама с Юркой впереди, а мы с отцом, Тошкой, Женькой и собакой сзади. Пробки на Минке, темнеет быстрее, чем мы добираемся до Москвы, все песни перепеты и дети начинают засыпать. Они приваливаются куда попадут, поскольку спать вовсе не хотят! И все уговоры типа давай я тебе под голову курточку подсуну не имеют успеха! Но темнота и машинное тепло делают свое дело. Глаза слипаются и мамино или дедушкино плечо принимает внезапно отяжелевшую голову и через некоторое время сопение на заднем сидении становится ровным и к нему с присвистом присоединяется дедушка. Плечо или бедро - маленький  Женька до плеча не дотягивался и падал вниз. Мне приходилось крепиться - жировой прослойки в моем теле не было и иногда нога затекала до боли! Тут уж точно нужно было повернуться и изменить положение и для этого  выбрать правильный момент. Если пробка была мертвой и будить детей было нельзя по дыханию можно было понять насколько глубоко заснули и подставить вместо руки что-нибудь другое. Если же близился конец пути, то можно было начинать будить и это тоже было непросто! Бывало, что мы с Юркой заносили домой совершенно спящих детей и раздевали их прямо в постели. Собака доплеталась сама, прямой наводкой шла к миске с водой и потом падала практически на сутки, оживляясь только на время прогулки и кормежки.
Эта связь мама-папа-малыш (дедушки и бабушки тоже в эту цепочку могут попадать) такая сильная и полная может остаться навсегда, а может исчезнуть без следа. Она необходима и той и другой стороне и никто меня не сможет убедить, что взрослым детям не нужны мама с папой и наоборот. И семейные связи держат нас на плаву хотим мы этого или нет. Может и Мадонна с младенцем потому вечный и всегда трогающий образ, что у каждого в глубине души есть момент этого полного доверия, слияния  и абсолютного счастья!

подъезд №6

Я спускаюсь по лестнице своего подъезда, а навстречу мне плывет волшебная музыка. Кто-то, живущий парой этажей ниже, играет на арфе! Услышав ее в первый раз я не поверила своим ушам и решила, что мне померещилось. Мало ли что почудится  когда вечером ползешь домой с работы? А теперь я бываю рада, если слышу ее звучание и грущу, если нет. Арфа в подъезде явление знаковое. Старые кирпичные пятиэтажки вроде нашей обречены на вымирание,  заселение мигрантами и постепенное превращение в многолюдное не очень приютное жилье. Квартиры в них маленькие, кухни - санузлы и вовсе крошечные, лифтов и мест для колясок и прочей детской утвари не предусмотрено. Панельные точно обречены на такой путь, а у кирпичных, как выясняется, еще есть надежда!
Мы заселялись в эти хоромы в конце пятидесятых и тогда отдельные квартиры были запредельной мечтой. В доме было полно детей дошкольного и младшего школьного возраста. Преимущественно девочки, мальчишек было на весь подъезд, по-моему, трое. Дворовый асфальт был разрисован классиками и домиками и по вечерам по нему стучали мячи, прыгалки и биты для классиков. Наш район был молодым, бодро строился и заселялся, и для молодого поколения в начале шестидесятых выстроили Дворец пионеров на Воробъевых горах. Туда ходить было не близко, а доехать  не на чем, поэтому во всевозможные кружки и секции дорожку прокладывали в средней школе, а младших занимали как могли родители - кто языки учил частным образом, а кто и на фортепианах играл. У нас в подъезде таких не было, все больше уличные игры: зимой лыжи-санки-коньки, летом - все вышеназванное. Самым хорошим в наших дворах было то, что играли все вместе. Конечно младшим приходилось сложнее в прятках и салках, но их не выгоняли, а мужественно терпели или выживали какими-нибудь детскими способами типа обидной дразнилки. Дружбы против кого-то или длительных бойкотов не вспоминается, а вечерний каток у школы с подружками постарше, на который родители нас отпускали без дополнительного сопровождения - сколько угодно!
И вообще, по сравнению с нынешними детьми, которых водят за руку до выпускного класса, а кого и подольше, у нас была сплошная свобода. Основные требования родителей школьников - съесть обед, выучить уроки и быть дома к приходу родителей. И вовсе не у всех, как у нас с Иркой, были бабушки. Ключи на веревке на шею и вперед! Гулять во двор, в секретное место на ветвях низко растущего дерева, на ледяную горку в овраге, а когда стали постарше и освоили окрестности, то и в Нескучный сад!
Музыка в доме появилась когда в доме культуры Новатор начала заниматься Галка Кобылкина, наша соседка с пятого этажа.   Это четырёхэтажное здание с лепниной и колоннами  было построено в 1952 году и во дворе его остался кусочек старого парка с фонарем и скамейкой. В 60-десятые годы он был настоящим районным культурным центром с библиотекой, кинозалом, цирковой студией под руководством акробата и воздушного гимнаста А.Н. Гольского, музыкальной школой, хореографическим кружком. Наша продвинутая соседка ходила на музыку, как мы тогда называли фортепиано, и хореографию. И до нас доносились ее музыкальные экзерсисы, которым я страшно завидовала. Постепенно мое нытье на тему хочу играть возымело свое действие, и мы пошли покупать пианино!.
Признанным музыкальным экспертом в Строгановской семье был старший папин брат Александр Федорович, которого и упросили пойти с нами в комиссионный магазин на предмет выбора инструмента. Всех подробностей я не упомню, но затея увенчалась водружением на 4 этаж (без лифта!) пианино "Заря" коричневого дерева. И наступила заря музыкальных занятий. Надо сказать, что все эти кружки не были бесплатными, мое музыкальное воспитание стоило 10 руб. в месяц и включало оно занятия по фортепиано, хор и сольфеджио.К сожалению мое детское упрямство в сочетании с невежеством и поддразниванием соседками, что мол будешь в хоре петь как малолетка (а я уже в шестом классе училась!) сыграли свою отрицательную роль и на хор с сольфеджио я не ходила! Поскольку эта музыкальная школа была наверное больше кружком, чем школой с экзаменами и дипломами, никто за этим особенно не следил. Промучилась я там два года и не ушла далеко от "Болезни куклы" и "Старинной французской песни". А потом выпускные экзамены в восьмом классе, переход в другую школу и стало мне не до музыки. Одно из невыполненных благих намерений, которые пригождаются лишь при мощении сами знаете чего!
Но волну музыки подхватили еще несколько девочек и несколько лет в подъезде музыка звучала.
Папа, которого никто никогда специально не учил играть на пианино, время от времени садился, подбирал на слух какую-нибудь любимую мелодию и к ней простейший аккомпанемент и наслаждался моментом владения инструментом пусть даже в таком немного корявом видею
Время шло и в подъезде остались в основном старики. Кто-то продал квартиры, кто-то поменял, но было ощущение, что дом заселен временными жильцами, потому что пропали два признака постоянного жилья - дети и собаки, а так же связанные с ними звуки, запахи, санки-коляски на площадках и т.д.
И вот арфа! Собственно она озвучила перемены исподволь произошедшие в нашем шестом подъезде двух-подъездного дома! В эти маленькие двушки и трешки заселились молодые семьи с детьми. Они ходят в детские сады и школы, плачут, смеются, шалят, кричат и наполняют дом музыкой жизни. У некоторых уже есть собаки, которые с лаем вылетают на прогулку и стараются побыстрее перескочить куски тротуара, засыпанные солью против выпавшего снега. И порой, возвращаясь домой, встречаешь семейство с маленькими жителями дома, которые подвергают тебя внимательному перекрестному осмотру во время совместного подъема по лестнице и некая робость возникает внутри: А успешно ли ты прошел этот досмотр и не запишут ли тебя в строгие тети, а вернее уже бабушки? Кто знает, им жить и разбираться!

Маршрут магистральный

Автобус магистральный это вещь! Сел себе на Ленинском проспекте и едешь через самый центр города прямиком на улицу Горького, пардон, Тверскую и по всей по ней  до самой больницы МПС, а это уже почти окраина! И осматриваешь окрестности!
Я открыла этот маршрут совершенно случайно аккурат в тот день когда он собственно и начал функционировать. Я ехала на концерт в консерваторию в воскресенье и выбирала маршрут чтобы без метро, которое я очень люблю и уважаю, но оно у меня ассоциируется с работой! А я ехала получать удовольствие и начать решила с транспорта. Так вот выхожу на Ленинский в надежде поймать троллейбус до Большого каменного моста, а там автобус М1. Я в этих местах старожил и точно знаю, что такого маршрута у нас нет и поэтому сажусь  в следом подошедший троллейбус и на пересадке около Ударника вижу тот же автобус, водитель которого говорит, что они останавливаются у Библиотеки Ленина и едут дальше. Короче говоря благодаря этому маршруту можно теперь ехать в центр без пересадок и любоваться окружающим миром.
Я отвыкла от этого занятия  любоваться окружающим миром в московском транспорте уже давно. В советское время на работу с работы в транспорт впихивались и с моим ростом поглядеть в окно удавалось не всегда. В постсоветское время чистоту линий и домов заслоняла реклама, торчащая из-за каждого угла, и те самые ларьки, которые заполонили все свободные уличные и площадные  места и которые сносили столь похабно. А тут я еду не слишком спеша к себе в Менделеевку на Миусской за нужной справкой и все вижу! Вижу как много новых домов появилось на той же Якиманке вместо стареньких малоэтажных и как стройно она встала на пути к центру. Пусть меня побьют защитники старой Москвы, смотреть на  эти деревянные дома, которым приделывали то газовые колонки, то лифты, о еще что-нибудь, уродуя фасады трубами и всякими строительными конструкциями было не слишком весело. Ведь переделывали дешево и сердито, а это красоты не добавляет. А оставлять только фасады и вынимать из дома нутро дорого и не всегда оправдано. Пусть будут заповедные улицы - Замоскворечье бы стоило удержать в единой стилистике, оно еще не до конца изуродовано, но сегодня я не о том.
Памятник князю Владимиру безусловно спорный, но то невнятное, что многие годы было продолжением Манежа и ей-богу не украшало выезд с Большого каменного моста и из Боровицких ворот теперь исчезло, а вокруг памятника может лавочки поставят и деревья посадят и будет красота! Ну пусть Владимир стоит, не худший из русских князей! И что поделаешь, если в современных героях числятся или политики или бандиты, а их прославлять чего-то не тянет, так что пусть уж лучше князь.
Улица Тверская производит очень странное впечатление - вроде все то же и вместе с тем все чужое! Непривычная глазу чистка фасадов что-то в них кардинально, для меня во всяком случае, поменяла. И надписи не те и смысл того, что в этих домах сразу совсем другой. Случилось это не в один день, но сегодня я увидела эти перемены одним разом - ни Космоса, ни Молодежного, ни Охотника, ни Синей птицы и даже вывесок Москва на книжном магазине и Елисеевский на любимом гастрономе не видно! Чего-то вовсе не стало, а что-то изменило шрифт, размер, цвет и фиг знает что еще и я не узнаю! Другая улица, другие люди, другая жизнь!
Я вышла на следующей остановке после Маяковки - улице Фучика - и попала в чешский квартал, который в советские времена поражал воображение неброским европейским налетом. И не поняла где чешский, а где нет! Столько старых зданий на всех Тверских-Ямских ушло под безжалостный бульдозер и превратилось в новые строения - ничего не узнала, по незнакомым улицам шла, и только увидев сквер на Миусской площади поняла что иду правильно. Сквер остался на месте, хотя по нынешней моде и его упаковали в плитку, но деревья, кусты и лавочки по-прежнему живут своей жизнью, как и сетка, которой огорожена спортивная площадка возле Дома пионеров (теперь, наверное, какого-нибудь творчества), на которой мы играли в футбол в далекие годы принадлежности горнолыжной секции МХТИ им. Менделеева.
Тут на меня нахлынули всякие романтические воспоминания про Сережку Ковалева и Жеку Князева и малость согрели душу, оторопевшую от увиденных перемен. Да и страшненький желтенький бетонный забор, окружающий альму-матерь, просто бросился в глаза всей своей нищетой и убогостью после увиденных перемен в центре столицы. И переключил мою башку в привычное русло сомнений по поводу нужности того образования, которое лично я несу сегодняшним студентам.
И все же маршрут магистральный это правильно! Пусть будут чистые улицы с красивыми домами и скверами и лавочками и главное людьми, которым в этом городе радостно, комфортно и хорошо! Оптимистка фигова!