Сообщения
59-Й ДЕНЬ КОММУНЫ
Алена совершенно точно предвидела, как мы проведем этот грустный 59-й День Коммуны. С утра 29 мая я начал звонить Гале Гончаровой – самому преданному довеску Коммуны. Трудно назвать человека помимо Гали, кто бы так же истово, без всяких-яких праздновал вместе с коммунарами этот день. Разве что Сима Голубова да Юра Коган, пока они присутствовали на этой планете. Поэтому я начал с Гали, но эта шлендра вечно где-то шастает, и мне редко удается до нее дозвониться.
Ну, ладно! Переключился на Майю. Звоню на домашний – тишина. Звоню на мобильный – ни звука. Звоню Кате – не отвечает. Стало совсем грустно. Все-таки в половине двенадцатого снова набрал Катин мобильник, и он отозвался.
- Катя, дорогая! Привет! Это дядя Фельд из Дзержинска. Где мама?
- Ай, дядя Изя! Как я рада Вас слышать! Мама здесь, рядом со мной. Мы сейчас сидим в электричке и едем в Домодедово.
- Ну, так давай мне скорей Майю.
Ну поздравились мы. Особо я ее поздравил с наступающим днем рождения (страшно подумать, какой по счету это Майин день рождения). Что-то мне в голосе Майи не понравилось. Был он какой-то заторможенный и несколько отчужденный. Но, в общем, поговорили душевно.
После разговора с Майей с приподнятым настроением начал готовить коммунарский закусон. Приготовил. Налил рюмаху. Начал звонить Спектору – не отзывается. Звоню, звоню – безрезультатно. А мне по врачебным предписаниям пора уже есть. Ну, первую опрокинул за 59-й День Коммуны и за здоровье Майи и Изи. Налил еще одну и выпил (без всякого, разумеется, врачебного предписания) за светлую память Жени Строганова, Нины Петровой, Юры Захарова, Влада Худзика, Иры Мордановой и Зины Пивушковой. Всплакнул.
Прилег отдохнуть, а тут звонит Спектор.
- Я сейчас занят, выпить с тобой не могу. Под вечер позвоню, и мы с той чокнемся.
Вечером, в девятом часу звонит (а я уже после ужина), явно пьяненький:
- Фельд, я тут у соседа праздновал его семидесятипятилетие, пришел поддатый. Словом, наливай.
Ну, значит, налил я, чокнулись, пожелали друг другу всего наилучшего и – все.
А 30 мая под вечер позвонила Галя Гончарова. Оказывается, никакая она не шлендра. Она всю прошлую неделю хворала, из дому не выходила, а тут как раз и вышла в магазин.
Ну, опять-таки поздравились, взаимно пожелались, виртуально поцеловались и виртуально же расстались. Так закончился 59-й наш священный коммунарский праздник.
Друзья мои! Умоляю – живите подольше. А Алене спасибо: она хорошо нас знает и сквозь огромные пространства видит, как мы наперекор всему продолжаем следовать завету нашего Президента. Алена вообще на 100 % наш человек.
Фельд.
понедельник, 31 мая 2010 г.
суббота, 29 мая 2010 г.
пятница, 28 мая 2010 г.
День Коммуны
С приметами времени наверное разбираться будем после лета - Ольга уехала на дачу, а без ее моральной поддержки у меня ничего не пишется - все остальные если и читают - молчат, а диалог с самим собой - занятие которым долго увлекаться не стоит. Поэтому сегодня совсем о другом.
Грядут последние выходные мая, а значит День Коммуны. К сожалению уже не первый год они не соберутся - каждый из живущих ныне коммунаров будет в кругу своих близких его отмечать. Я знаю, что Фельд нальет рюмку и позвонит Спектору, даже если тот будет на даче и они выпьют через разделяющие их версты за здравие живых и в память ушедших. Я знаю, что Спектор (а может и сам Фельд) позвонит тете Майе и поздравит ее 30 мая с днем рождения от них с Фельдом... Дальше - тишина
А я, сидя на даче без детей и внуков налью себе что-нибудь покрепче и тоже выпью - за все сразу. За них, раскиданных по своим домам любимых дядь Изь и тетю Майю, за всех примкнувших к ним родных и друзей, за довесков коммуны и детей коммуны. Что-то грустно мне накануне этого дня без вас без всех
Грядут последние выходные мая, а значит День Коммуны. К сожалению уже не первый год они не соберутся - каждый из живущих ныне коммунаров будет в кругу своих близких его отмечать. Я знаю, что Фельд нальет рюмку и позвонит Спектору, даже если тот будет на даче и они выпьют через разделяющие их версты за здравие живых и в память ушедших. Я знаю, что Спектор (а может и сам Фельд) позвонит тете Майе и поздравит ее 30 мая с днем рождения от них с Фельдом... Дальше - тишина
А я, сидя на даче без детей и внуков налью себе что-нибудь покрепче и тоже выпью - за все сразу. За них, раскиданных по своим домам любимых дядь Изь и тетю Майю, за всех примкнувших к ним родных и друзей, за довесков коммуны и детей коммуны. Что-то грустно мне накануне этого дня без вас без всех
вторник, 11 мая 2010 г.
Девочки-бабушки
Просмотрела сегодня последние записи - что-то мы опять застряли... Весна? Дача? Внуки?
На фотографиях с мамой и папой - девочка, на персональной странице блога - бабушка, а между ними лет 50 - целая жизнь. Как-то это не очень в голове укладывается. Когда пронеслась?
Собственно тема которую хочу сейчас начать маячила у меня в голове давно, но никак не могла до конца оформиться. Толчком послужила заметка в "Огоньке" о Владивостоке и полном отсутствии в тамошнем музее города экспонатов советской эпохи. 19 век есть, а 20 как бы и не было? Мы стараемся написать о Коммунарах не вдаваясь в детали быта и окружающей обстановки, а ведь приметами эпохи являются не только люди (хотя я считаю, что главное все-таки они), но и еда, одежда, погода, надписи на заборах, партсобрания с решениями таких вопросов, которые теперешние молодые и обсуждать бы не стали. Собственно то, в чем мы попадаем на белее твердую почву, чем когда пишем о событиях и отношениях, зафиксированных детским умом. Хотя когда я смотрю на себя маленькую с мамой и папой понимаю, что моя жизнь рядом с ними была окрашена в яркие и светлые тона и многие гадости сквозь эту защиту не могли пробиться. Как живя рядом с ними я могла не доверять окружающим? или не любить ближнего? или ставить личное выше общественного? или не считать, что отвечаю за все - как они?
Совершенно не помню обстановку нашей 10-метровой комнаты в Ухтомке - скорее всего кроме кроватей и стола там ничего не было. Где стояла посуда- может быть на крошечной общей кухне с двумя керогазами. А вещи куда складывали - все-таки с бабой Маней нас было шесть человек! Как умыла Ирку с мылом и она орала на весь двор (мне - года 4, ей соответственно 1,5) поскольку умывальник во дворе, а баба Маня кричала на меня, а я больше всего боялась, что из-за меня сестра ослепнет. А еще замечательная примета той эпохи - лифчик. Это была такая короткая майка с резинками, к которым пристегивали чулки. Их носили и мальчики и девочки садовского возраста, да и в начальной школе тоже. Мама шила нам с Иркой теплые из байки в каких-то немыслимо ярких огурцах. Когда она успевала еще и шить? Откуда в Ухтомке была швейная машинка - у тетушек скорее всего, а вот у тети Веры или тети Тоси? Вот тебе и приметы времени - убегают, поди догони...
На фотографиях с мамой и папой - девочка, на персональной странице блога - бабушка, а между ними лет 50 - целая жизнь. Как-то это не очень в голове укладывается. Когда пронеслась?
Собственно тема которую хочу сейчас начать маячила у меня в голове давно, но никак не могла до конца оформиться. Толчком послужила заметка в "Огоньке" о Владивостоке и полном отсутствии в тамошнем музее города экспонатов советской эпохи. 19 век есть, а 20 как бы и не было? Мы стараемся написать о Коммунарах не вдаваясь в детали быта и окружающей обстановки, а ведь приметами эпохи являются не только люди (хотя я считаю, что главное все-таки они), но и еда, одежда, погода, надписи на заборах, партсобрания с решениями таких вопросов, которые теперешние молодые и обсуждать бы не стали. Собственно то, в чем мы попадаем на белее твердую почву, чем когда пишем о событиях и отношениях, зафиксированных детским умом. Хотя когда я смотрю на себя маленькую с мамой и папой понимаю, что моя жизнь рядом с ними была окрашена в яркие и светлые тона и многие гадости сквозь эту защиту не могли пробиться. Как живя рядом с ними я могла не доверять окружающим? или не любить ближнего? или ставить личное выше общественного? или не считать, что отвечаю за все - как они?
Совершенно не помню обстановку нашей 10-метровой комнаты в Ухтомке - скорее всего кроме кроватей и стола там ничего не было. Где стояла посуда- может быть на крошечной общей кухне с двумя керогазами. А вещи куда складывали - все-таки с бабой Маней нас было шесть человек! Как умыла Ирку с мылом и она орала на весь двор (мне - года 4, ей соответственно 1,5) поскольку умывальник во дворе, а баба Маня кричала на меня, а я больше всего боялась, что из-за меня сестра ослепнет. А еще замечательная примета той эпохи - лифчик. Это была такая короткая майка с резинками, к которым пристегивали чулки. Их носили и мальчики и девочки садовского возраста, да и в начальной школе тоже. Мама шила нам с Иркой теплые из байки в каких-то немыслимо ярких огурцах. Когда она успевала еще и шить? Откуда в Ухтомке была швейная машинка - у тетушек скорее всего, а вот у тети Веры или тети Тоси? Вот тебе и приметы времени - убегают, поди догони...
суббота, 1 мая 2010 г.
просто информация
Дядя Изя! Спасибо!!!
Я уезжаю на неделю в командировку и появлюсь после 10 мая.
А вы - всегда неунывающий Фельд, несмотря ни на что!
Я уезжаю на неделю в командировку и появлюсь после 10 мая.
А вы - всегда неунывающий Фельд, несмотря ни на что!
ГЛУБИННЫЕ ПРИЧИНЫ НЕПРЕРЕКАЕМОГО АВТОРИТЕТА СТРОГАНОВА
(И.Фельд. Продолжение записок. 1 мая 2010 г.)
Алена все время удачно подкидывает информацию для размышления. Вот и в записках от 17 апреля она ставит вопрос о причинах столь высокого и непререкаемого авторитета Жени Строганова в любом человеческом окружении, с которым приходилось ему сообщаться. Я тоже очень много и издавна размышлял об этом феномене Евгения Федоровича. Его нравственное влияние на соприкасающимся с ним человека было огромным. Я могу смело утверждать, что только три человека в моей жизни сформировали меня таким, какой я есть. Это, во-первых, мой дед Вольф Фельдштейн, который научил меня размышлять и ничего не брать на веру. Это, во-вторых, Женя Строганов, научил нас всех быть самими собой и делать то, что должно. И это, в третьих, Татьяна Васильевна Кроткова, которая призвала меня своей жизнью к познанию жизни и культуры и щедро делиться с людьми этими знаниями.
Так в чем же причина столь высокого авторитета Строганова?
Во-первых, он был стопроцентно настоящий, подлинный, столь же подлинный, каким бывает подлинным золото 99-й пробы. Это полное отсутствие фальши, щербинки в его личности рождало к нему полное доверие, даже в том случае, когда ваши взгляды на некоторые вещи не совпадали.
Во-вторых, в нем было море обаяния, от которого невозможно было отделаться (да и не хотелось). Кроме того, у него был совершенно удивительный, очень доброжелатьельный, очень мягкий, с легкой картавинкой говор. Сегодня о нем сказали бы, что у него была харизма. В любой компании через несколько минут общения Женя становился центром притяжения. Я помню, он с Ниной приехал на мою с Эммой свадьбу, и сразу же после двух-трех стопок гости перестали обращать внимание на молодых и сгрудились вокруг Жени с его гитарой и его песнями. В политике такие качества открывают все двери к стремительной карьере, но Женя не был политиком, и карьера его не интересовала. Его интересовали люди и сама сущность жизни.
В-третьих, все, что он делал, он делал лучше, чем кто-либо другой в его окружении. Всегда и во всем хотелось ему подражать.
Наконец, я не встречал человека, более надежного, чем Евгений Федорович. А ведь именно надежность есть высшая ценность в горах, в дружбе, в семье, в гражданстве.
Таким образом, феномен Строганова – не совсем феномен. Просто черты его характера делали его незаменимым вожаком в любом деле и в любом человеческом коллективе. Его нет вот уж 14 лет. Я сам уже далеко не «Изя маленкий». Но как часто мне не хватает его присутствия на этой земле. Бывают талантливые химики, талантливые, писатели, талантливые спортсмены. Женя был ТАЛАНТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, а это очень большая редкость. Ну, прямо, как самородок золота 99-й пробы. И счастлив тот, кому посчастливилось встретиться с таким самородком.
(И.Фельд. Продолжение записок. 1 мая 2010 г.)
Алена все время удачно подкидывает информацию для размышления. Вот и в записках от 17 апреля она ставит вопрос о причинах столь высокого и непререкаемого авторитета Жени Строганова в любом человеческом окружении, с которым приходилось ему сообщаться. Я тоже очень много и издавна размышлял об этом феномене Евгения Федоровича. Его нравственное влияние на соприкасающимся с ним человека было огромным. Я могу смело утверждать, что только три человека в моей жизни сформировали меня таким, какой я есть. Это, во-первых, мой дед Вольф Фельдштейн, который научил меня размышлять и ничего не брать на веру. Это, во-вторых, Женя Строганов, научил нас всех быть самими собой и делать то, что должно. И это, в третьих, Татьяна Васильевна Кроткова, которая призвала меня своей жизнью к познанию жизни и культуры и щедро делиться с людьми этими знаниями.
Так в чем же причина столь высокого авторитета Строганова?
Во-первых, он был стопроцентно настоящий, подлинный, столь же подлинный, каким бывает подлинным золото 99-й пробы. Это полное отсутствие фальши, щербинки в его личности рождало к нему полное доверие, даже в том случае, когда ваши взгляды на некоторые вещи не совпадали.
Во-вторых, в нем было море обаяния, от которого невозможно было отделаться (да и не хотелось). Кроме того, у него был совершенно удивительный, очень доброжелатьельный, очень мягкий, с легкой картавинкой говор. Сегодня о нем сказали бы, что у него была харизма. В любой компании через несколько минут общения Женя становился центром притяжения. Я помню, он с Ниной приехал на мою с Эммой свадьбу, и сразу же после двух-трех стопок гости перестали обращать внимание на молодых и сгрудились вокруг Жени с его гитарой и его песнями. В политике такие качества открывают все двери к стремительной карьере, но Женя не был политиком, и карьера его не интересовала. Его интересовали люди и сама сущность жизни.
В-третьих, все, что он делал, он делал лучше, чем кто-либо другой в его окружении. Всегда и во всем хотелось ему подражать.
Наконец, я не встречал человека, более надежного, чем Евгений Федорович. А ведь именно надежность есть высшая ценность в горах, в дружбе, в семье, в гражданстве.
Таким образом, феномен Строганова – не совсем феномен. Просто черты его характера делали его незаменимым вожаком в любом деле и в любом человеческом коллективе. Его нет вот уж 14 лет. Я сам уже далеко не «Изя маленкий». Но как часто мне не хватает его присутствия на этой земле. Бывают талантливые химики, талантливые, писатели, талантливые спортсмены. Женя был ТАЛАНТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, а это очень большая редкость. Ну, прямо, как самородок золота 99-й пробы. И счастлив тот, кому посчастливилось встретиться с таким самородком.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)