Старые фотографии

Сегодня хочу наконец закинуть в блог фотографии, которые нам с Ольгой прислала дочь родительского одногруппника Геннадия Арефьева (если я ничего не перепутала). Даже комментировать пока ничего не буду. Просто посмотрим еще раз на них, когда они были так молоды и прекрасны!

Одиночество в конце пути

Я ехала от моих младших детей домой по Ленинскому проспекту после благостного дня, проведенного с младшей внучкой. Мы с ней ходили на УЗИ - в плане проверки здоровья перед школой. Господи, Сашке уже 7 лет исполниться 6 января и в следующем году уже в школу! Со здоровьем оказалось все хорошо, и после поликлиники мы погуляли со снегокатом в зимнем лесу и радостные пришли домой печь блины, пирожки с мясом.
И вот я еду в темной маршрутке по забитому машинами проспекту понемножку придремывая и тем не менее отмечая знакомые места. Много народу из числа тех с кем связала жизнь разместились в этих краях. Но меня  "завело" светящееся окошко тети Эллы на последнем этаже дома, в котором когда-то в годы детства и молодости был магазин "Центросоюз" (а потом он же "Олень"). Как-то взгляд мой выхватил его из общего числа горящих окон и мелькнула мысль, что  может она сидит с Наташкой в скайпе и обсуждает все свои немногочисленные текущие дела. Тут же всплыла Нина Семеновна Классова, которая жила чуть выше, на улице Строителей. И уж совсем рядышком - тетя Галя Гончарова. которая живет совсем даже в Выхино, но цепляется к этим двум по возрастному признаку.
А зацепило меня именно это самое одиночество. Когда тех, с кем ты "одной крови" остались единицы. И еще хорошо, если эти единицы на своих ногах и в своем уме. Когда книги и телевизор ничего кроме раздражения не приносят и каждый день нужно придумать себе занятие - просто сидеть или просто лежать - не их путь. К слову сказать, примерно год назад я видела из окошка трамвая тетю Эллу, которая перебегала на своих вечно больных ногах Ломоносовский в неположенном месте, пока машины стояли на светофоре и направлялась на Черемушкинский рынок.
И даже если ты живешь не один, то это еще не значит, что тебе есть с кем поговорить.
"Если Бог хочет наказать он лишает разума" А если разум не дремлет. а подводит все остальное?
В чем они все, живущие в этом вселенском одиночестве находят точку опоры? Каждый день ходят за хлебом, маслом и лекарствами. Звонят оставшимся еще подружкам, ходят к врачам и не позволяют никому усомниться в своей пусть и не всегда полной дееспособности.
Они совершенно точно знают ответ на этот вопрос, поскольку живут пока еще жить могут.
Одиночество? Или просто "числят рядом навеки ушедших"? И они их оберегают, окружают, подсказывают?
Может когда и узнаем?

Лыжный сезон

В эти выходные в Москву вползла зима. То есть она, конечно, началась в прошлое воскресенье, но пока не ляжет снег у нас в России зима зимой не считается! Черное бесснежное существование, привычное в Европе и теплых странах компенсируется у них чистотой улиц и светом всяческих фонарей и витрин. А у нас? Сошел с магистрали вечером - провалился в темноту, в которой едва светятся окна домов и дорогу видно только в их тусклом свете. Как жить в такой черноте? Понятно как - тоска, депрессия, настроение: "Пошли все на фиг!" А в пятницу начал сыпать долгий снег, который видимо пришел к нам на хвосте того циклона, который перебудоражил всю Европу. Но к нам пришел лапочкой - легкий, сначала чуть сыроватый, и все шел и шел и сделал город похожим на зимнюю Москву детства. Тогда сугробы были большими, горки - ледяными, щеки красными!
И я сказала себе - хватит! Хватит сидеть за этим компом- работа никогда не кончится! Хватит ждать у моря погоды. тосковать незнамо по чему, корить себя во всех жизненных бедах и страдать по любому поводу. Да, в бане градус не греет, а в бассейне не протолкнуться, но лыжи? Их никто не отменял! Снегу навалило - милости просим!
Как же мне не хотелось вылезать из дома. Я позвонила всем, кому могла, походила, помаялась... И полезла за ботинками. Штаны так и не нашла, вытащила какие-то старые дачные, надела Тошкину безрукавку на легкую кофту. И пошла!
Снег все шел и ветер бросал мне его в лицо. Было здорово! Я чувствовала себя молодым дурашливым псом. потерявшим голову от счастья поваляться в первом в жизни снегу! И все вокруг мне тоже казались прекрасными! Молодая пара, взявшись за руки бежавшая к трамваю, старички (чуть старше меня. лет на пять) дружно тащившие сумки из Ашана, ребенок, задумчиво бродивший по еще не глубокому сугробу.
Во Дворце пионеров ( не могу звать его по-новому домом творчества) народ гуляет с детьми на горках. Картинки там можно наблюдать - отдельная песня, но не сегодня!
Сегодня про снег!
Я надевала лыжи в компании двух дружных дедушек. Один спортивного вида, другой типичный мячик, но судя по разговору они встречаются здесь регулярно и своим здоровьем занимаются правильно. А я надела лыжи и пошла! Даже не пошла, а полетела! Так клево! Легко и как будто ни ног. ни рук, ни лыж - крылья за спиной!
Ровно 100 метров. И встала, еле дыша. Кругом красота. а я как последняя кляча!
Но не все так плохо на этом свете! Отдышалась я довольно быстро и опять пошла! Потихонечку раздышалась и местами даже показала класс! Ну хотя бы дедушкам!
Вот в такие лирические с позволения сказать эссе повергает простую женскую душу вовремя выпавший снег...
И мама с папой гонялись со мной по этим кругам и горкам - отец где покруче, а мама, смеясь - за ним!

Возвращаясь к старым фотографиям

Нет, всё-таки не зря мы затеяли это дело, память о менделеевцах  живёт. Вот пришёл такой комментарий к фотографии

На верхнем снимке в центре (без очков) мой папа - Арефьев Геннадий. У меня есть это фото, а также другие снимки. Многие снимки подписаны. Есть ли у Вас снимок, где ваши мамы зимой во дворе без головных уборов, а мой папа в шапке? Могу переслать, подскажите куда, могу подвезти, показать и сравнить с вашими.
Интересно читать о людях, которые окружали моих родителей в юности(мама тоже училась в Менделеевке на том же факультете на год раньше). Нашла знакомое имя. Ведь родители работали во ВНИИХТе, где было много менделеевцев, здесь же и жили (Москворечье). Папа очень часто ездил в длительные командировки в Усть-Каменогорск на известный вам комбинат. Неужели однокурсники там не встретились?
Светлана.

Светлана прислала фотографии, выложу их в следующих постах. 

Прощание со старой верандой

Я очень люблю свою дачу - там я на месте, при деле, мне тепло, уютно и все по-моему! Когда мы ее построили все ходили смотреть на дом, хоть и щитовой, но отделан "лапшой" (сейчас бы сказали фигурной вагонкой. Папина винтовая лесенка на второй этаж вызывала восторг и желание повторить у себя. Но больше всех народу нравилась стеклянная веранда, которую отец немного расширил и часть крыши покрыл желтым пластиком, чтобы через нее солнышко светило!
Когда мамы с папой не стало я построила в голове проект совершенствования дачи с прицелом на детей и внуков и собственную пенсионную жизнь там в течение длительного времени. Конечно проект все время менялся - денег тогда не было. И единственное что я не хотела совершенствовать была веранда. Я ее обожала и с ней связана куча всего и радостного и всякого.
Вот совсем маленькие дети - Тошка уже самостоятельная, ей три  с половиной года, а Женька еще в коляске. Лето на даче, веранда залита солнцем, в углу стоит клетка с теткиными попугаями и рядом с ней на оранжевом горшке, присланном Смирновыми из Вены, сидит Тошка, рядом с ней на полу лежит книжка с картинками, которую она еще не читает, но листает. Этот образ так и пойдет шагать с ней по жизни дальше - не в смысле горшка, но в смысле книг, разложенных везде, где она бывает. Теперь книги заменил ноутбук. А все остальное - по-прежнему, она всегда и везде с ним!
Окошки на веранде завешивали маленькими занавесочками, которые закрывали нас, сидящих за столом, а сверху солнышко пропускали. Они были цветные и с кошками, мама привезла их откуда-то из Прибалтики. Задвинутые занавески означали, что к нам сейчас нельзя, а раздвинутые - что можно! Все друзья Тошки и Женьки были с этой сигнализацией знакомы.

Самое грустное воспоминание - День Коммуны, когда родителей уже не было, хотя народу было много, как они любили, и все поместились, но уже без них...
Потом было много замечательных чаепитий во времена нашей дачной Санты-Барбары, когда чай с мятой и мелиссой, оладьи из кабачка с яблоком и песни под гитары Ленечки Барсукова и Лукина. До внуков!
И самое замечательное, уже когда родилась Сашка.
Мы жили на даче с ней и тетей Галей Гончаровой. Почему-то Насти с нами не было. Летний вечер и собралась гроза. Собиралась медленно, "громыхая и постреливая" и молнии сверкали с разных сторон задолго до того, как пошел дождь и стало совсем темно. Сашке года три и она еще ничего не боится - не запомнила, что грозы страшно боятся и Марина и Настя Она бегает по веранде, а  тетя Галя берет стул и выносит под навес на крылечко. Потом садиться и при каждом всплеске молнии восклицает: "Какая красота!" Сашка сначала наблюдает за ней, а потом начинает выбегать на крыльцо и кричать: "Какая красота!"и бросаться на шею то мне, то тете Гале. Эта картина так и стоит перед моими глазами - сияющая Сашкина физиономия на фоне громыхающей грозы и улыбающееся лицо тети Гали.
Вот. А этим летом я ее перестроила.
Новая веранда получилась красотка!
А ее история еще впереди!

Правнуки дело хорошее

Феликс закинул фотографии и ловится тема продолжения коммуны. Конечно фотки правнуков сюда загрузить хочется, но ведь и фотографии детей и внуков мы не очень-то помещали, да и на что сами стали похожи. Поэтому постараюсь кинуть клич и собрать такой архив. Посмотрим насколько это реально.
А сейчас маленькое добавление на тему правнуков. Мы все, так же как и наши родители старались сохранить в памяти тот радостный период роста малышей, который К.И. Чуковский обозначил "От двух до пяти". Поскольку моменты искреннего познания мира в этом возрасте часто сопровождаются ничем не задавленными нетривиальными выводами или рассуждениями на любую тему. У меня каким-то чудом сохранился листочек с Сашиными словечками из лета 2009 года, когда ей было 2,5 и мы начали сочинять сказочный цикл про маленькую зебру и ее друзей.
Первая история рассказана Мариной и произошла в доме ее родителей в деревне Софьино, что мне подтвердили этим летом все при ней присутствующие.
- За завтраком, слушая разговоры взрослых и, видимо, в ответ на чью-то экспрессивную эскападу, она неожиданно вставляет: "Слово б... говорить нельзя! Это плохое слово! Нужно говорить слово блин!" С тех пор дедушка Карасев зовет ее не иначе как Главная.
Из наших совместных чтений книжек и разученных песенок:
- Там чудеса, там леший бродит,
 Трусалка на ветвях сидит!

-Мы едем, едем, едем в далекую кровать!

"Бабушка, почитай про солдат! - "Про каких солдат, Сашенька" - " Если топну я ногою, позову своих солдат!" (Мойдодыр, для тех, кто давно не перечитывал)

Еще одна история за завтраком
Саша доедает кашу, а мама дает ей откусить от.своей сосиски. Поскольку она уже наелась и балуется, то широко открывает рот и изо всех сил кусает мамин палец (все помнят какие у маленьких детей острые зубки?) Марина вскрикивает и говорит:"Саш, ты зачем кусаешься, мне же больно! на что следует немедленный ответ: Мам, я не кусаюсь, я же не акула!

Слова, произносимые по-своему люблюд (верблюд) и ганимод (бегемот) и пототю, вместо посмотрю.
Золотое было время!

Фельд самый младший - правнук

Отчет дедушки Феликса о внуке, на мой взгляд оба хороши!

Фельд остался один

Воскресенье 8 сентября день всяческих выборов очередных слуг народа у нас в Подмосковье был неярким и по-осеннему прохладным. Дождя не было, но небо то хмурилось, то делало попытку проясниться, которой хватало не больше чем на полчаса. Яблоки висят на уставших от их тяжести яблонях и их вид, несмотря на опостылившие заботы по переработке, наполняет сердце радостью большого урожая. Такие урожаи в давние времена я видела в двух местах  В Домодедово у Майи Михайловны и в Бутаково у тети Гали Гончаровой. На месте тети Галиного сада уже давно торчат химкинские многоэтажки, а Домодедово по-прежнему домовито и урожайно, думалось мне, когда я наклонялась за очередной упавшей антоновкой. И как-будто услышала голос тети Майи:"Аленушка, приезжайте, наберете сколько захотите, яблок в этом году видимо-невидимо". Такое вот мысленное путешествие в те годы, когда мы с Юркой на копейке мотались к тете Майе с дядей Аркашей за яблоками. Дивясь их неугомонному трудолюбию, изобильным грядкам, очередным кроликам или уткам. Наслаждались неспешным общением под затейливый брех очередного любимого пса. И сады цвели и птицы пели...
А в понедельник позвонила Катюша и сказала, что мамочки больше нет, она нас покинула, в воскресенье, около пяти часов вечера.
А во вторник мы ее проводили. Все кто смог дойти и сказать последнее прости.
Она уходила непросто - никому из Коммуны не досталась смерть в своей постели. Тетю Майю в начале июля грохнул инсульт и она два месяца боролась за то, чтобы жить дальше и была морально готова снова учиться говорить, двигаться и  быть той жизнерадостной и прекрасной, какой была всю жизнь. Немножко не хватило сил, снова больница и все равно надежда, что справиться сможет. И Катя и Алеша были в мамочке до последнего уверены. Да и она сама тоже вряд ли собиралась расстаться с земной жизнью, которую любила со всей широтой своей души. Легкая на подъем - всегда. Неподдающаяся горестным обстоятельствам, обожающая и всегда стоящая горой за всех своих любимых  детей, внуков, родственников, друзей. И это сочеталось в тете Майе с умением вести свое хозяйство хоть чуть-чуть, да прибыльно. Не зря она была завхозом в Коммуне, не зря они всецело доверяли ей общую скудную кассу, из которой каждый день она выделяла деньги на прокорм и наверняка следила за их целевым использованием.
И как привыкнуть жить с мыслью, что она тоже покинула нас и отправилась в то далекое путешествие, в которое никто из нас,так сильно ее любящих, не может сопровождать.
Ее внуки сидели за столом стройными рядами и слушали наши воспоминания о бабушке. И, хотя не видели ее молодой, тоже навсегда запомнят ее молодые, искрящиеся голубые глаза, которые  сверкали на ее лице всегда!
Мы проводили ее вчера в тот же путь, что и любящего ее всю жизнь Аркадий Степаныча и всех остальных, наших любимых.
Плачьте, дети Коммуны и молитесь за Фельдово здоровье, кто может.

В деревне

Городской житель существо в высшей степени странное - питается продуктами из супермаркетов, боится остаться без горячей воды, а уж слова "туалет на улице" и вовсе звучат страшнее, чем любой из фильмов Хичкока. Прибавьте к этому всего 3  (три!!!) телевизионные программы Первый канал, Россия и НТВ в телевизоре. Тусить можно только с малолетками (от 13 до 15) в деревенском клубе. Огурцы вырастают до размера кабачков и идут на корм поросятам и никто не считает сколько банок заготовлено - пока есть что крутят и крутят, как заводные. Про тебя знают все - кто ты, откуда, куда и с кем пошел, что сказал ( и не сказал тоже) и почему. Свадьбы гуляют до поста, официально по два дня, а неофициально как получиться. Мама последнего жениха стояла на крыльце магазина (она там работает продавцом) по окончании рабочего дня и зазывала проходящую родню (а ее полдеревни своей, да и еще столько же в соседней) поправить здоровье. Никакие разговоры про время.здоровье, хозяйственные дела отмазкой служить не могут. Все ценное на всякий случай убирают со двора от собак и записных алкашей. По трезвому они ничего плохого не сделают и чужого сроду не возьмут, а вот когда надо похмелиться... Земля - сплошной чернозем, прямо даже смотреть не хочется и сразу верится в чеховское "Воткнешь оглоблю - тарантас вырастет!" Ну и как вам все это понравиться?
Мне так очень! Вернулась в далекое ухтомское детство, когда у соседки была корова, когда все кто жил поблизости сажали огороды, конечно не такие немерянные как в тамбовской области, но все же. И мылись в жестяной ванне, а воду грели на керогазе. В деревне правда газ, но горячей воды в доме нет. Летом душ, вода в котором греется естественным путем, а зимой - наверное чайники и тазики.
Последний раз я была в такой деревне в Белоруссии, у бабушкиного брата дяди Вани, когда Тошке был год и четыре месяца. У меня была идея фикс, что ребенок не должен быть летом в городе, а дачи еще не было - ее как раз строили. Туалет точно был на улице, а мылись в нормальной деревенской бане у соседей. Здесь что-то с банями напряг. Вода водопроводная есть, но на еду носят из колонки, где ворот и цепь и бревно, исполняющее обязанности барабана.
Бродила я по тамошним просторам и думала про манию величия городского населения, всяческую суету, заморочки с изменениями курса валют и прочее и совершенно реальное пришло ощущение, что вся наша жизнь - крохотный кусок бытия. Здесь выживут, даже если отключат электричество и газ - правда лесов там маловато, но они-то придумают чем обогреться. А вот в городе - вряд ли.

 Деревенский дом

 Деревенская улица

Деревенский двор
Я не думаю, что Гавриловский район Тамбовской области дает нетипичную картину российской деревни, разве что земля может побогаче, чем у других. А так - молодежь на машинах летом - старики на тракторах зимой. Руководство всех уровней имеет свой бизнес, записанный конечно на родственников, а продавец в магазине живи на свой оклад около четырех тысяч рублей в месяц и  ни в чем себе не отказывай. Они и живут, как-то умеют. А мы?

Домашние заготовки

Слово витамин у меня устойчиво ассоциируется с черной смородиной, протертой с сахаром в пропорции 1:2. Из ухтомского детства есть замечательное воспоминание. Мы с папой сидим в Ухтомке, мама работает, а папа приучает нас с Иркой к полезному труду - он готовит еду, а мы моем посуду. Я где-то в начальной школе, а она еще человек необразованный. Никакого водопровода там конечно не было, воду грели на керосинке и наливали в два тазика - один для мытья, другой для полоскания. Мыли посуду мочалкой из капронового чулка простым хозяйственным мылом. Вода быстро остывала, тазик становился жирным и я терпеть не могла полоскаться в этой воде, поэтому всегда старалась спихнуть мытье на Ирку, а чтобы самой полоскать. Лето было жаркое и смородина на рынке появилась рано. У нас росла почему-то только белая, которую мы объедали еще зеленой. Волшебное слово витамин зазвучало среди недели - в выходные купим черной смородины и сделаем витамин говорил папа и мы с Иркой предвкушали какое-то волшебство. Смородины купили целый таз - я так думаю килограмма три, а тогда казалось просто огромное количество и такое же несметное количество сахара стояло в мешке у стола. Вымытую ягоду разложили на газетах на всех имеющихся плоских поверхностях, конечно она стремилась сбежать на пол и самое главное было ее не раздавить - кто не знает как практически невозможно отмыть смородиновое пятно с белого деревянного пола. Как-то быстро наелись просто ягоды и ждали что же будет дальше. А дальше к столу прикрутили сковородку и папа начал крутить. В таз падала какая-то непонятная жижа, совершенно ни на что не похожая! И еще и кислая. Почему-то пропущенная через мясорубку ягода была кислее целой. Правда потом мама стала перемешивать эту фигню с сахаром, таз постепенно наполнялся сладкой массой, упоительно пахнущей и медленно стекающей с ложки. Короче мы с Иркой объелись этим витамином так, что животы конечно не болели, но есть больше в этот день мы с ней ничего не могли. Я не помню грела ли мама всю эту массу, чтобы растворить сахар или разложила по банкам и сахар в них растворялся постепенною Помню эту тягучую сладость, папины руки, крутящие мясорубку и волшебное слово витамин!

Два дяди Изи

Прочитала повествование дяди Изи Маленького о кипучей деятельности дяди Изи Большого, такое задумчивое и спокойное, как будто речь в нем идет о неведомых временах и каких-то не очень знакомых людях (язык, правда Фельда выдает - хорош!) А между тем оба они неравнодушные к этой жизни созидатели. которые привыкли делать дело не очень оглядываясь на мнение всего света. Оба умели и делали все, что положено в этой жизни мужику-хозяину, мужику умельцу, где-то краснобаю, где-то ловеласу, короче тому, кто по жизни идет делать дело, а не турусы на колесах разводить.Говорить о них по-отдельности, даже когда одного уже год с нами нет не получается, хотя если сравнивать жизненные дороги у каждого получилась своя. Это последнее что ли поколение было мужчин, которые могли быть и надеждой и опорой и путеводной звездой? Никого не хочу из своих близких и любимых друзей-мужиков обидеть, но мысль проскальзывает, куда от нее убежишь? Вечная память Большому и здоровья побольше Маленькому

СПЕКТОРГРАД

     В июне 1958 года – ровно 55 лет тому назад – молодой тридцатилетний начальник хлорного цеха «Заводстроя» (будущего «Капролактама») Исаак Эльевич Спектор поставил на диком бреге Оки близ Желнина оздоровительный туристский лагерь для рабочих своего цеха.

        Лагерь был поставлен на месте нынешнего шикарного загородного отеля «Чайка», но тогда это был действительно «дикий брег Оки», только-только начавший обживаться дзержинскими туристами. Лагерь Спектора  был по устройству примитивен и аскетичен донельзя: две десятиместных армейских палатки, между ними большой, грубо сколоченный стол, окруженный скамейками. Поодаль – ближе к береговому обрыву – стоял столик для повара, устроен очаг для приготовления пищи и установлен железный шкаф для непортящихся продуктов. Тут же на самом обрыве против развалин Дудина монастыря устроено кострище, также обнесенное скамейками. Развлечения предлагались на любой вкус – рыбалка, волейбол-футбол, вечерние посиделки у костра. Обитателей лагеря привозили сюда на заводском автобусе и тем же манером доставляли к началу смены.

       С того июня прошло 55 лет, и кто бы сегодня вспомнил о скромном лагере Спектора, поставившем здесь первый туристский лагерь. Но дело это оказалось заразительным. В том же июне рядом со Спекторовым лагерем, подобно грибам, выросли аналогичные оздоровительные базы «Заводстроя» и Чернореченского химзавода. А дальше пошло-поехало. Каждое предприятие Дзержинска посчитало крайне необходимым заиметь на этом месте свою турбазу. Это уже были не палатки, а четырех-пятиместные деревянные щитовые домики, с большой столовой, спортивными площадками, подъездными дорогами. Туристский городок, образованный этими турбазами растянулся вдоль берега Оки на версту, если не больше. На месте бывшего Спекторова лагеря (и нынешней элитной «Чайки») поднялся дом отдыха (если память мне не изменяет с тем же именем – «Чайка»). Это уже были двухэтажные кирпичные дома с большой столовой, с хорошо обустроенными спортивными площадками. Внизу, под береговым обрывом была устроена пристань, у которой был пришвартован теплоход «Свердловец», катавший обитателей дома отдыха по Оке, к Дудину монастырю, в Подвязье (к развалинам усадьбы Приклонских-Рукавишникова), в живописный Горбатов. Словом, городок на берегу Оки близ древнего села Желнино зажил своей кипучей жизнью, особенно многолюдной по субботам и воскресеньям. Туристская общественность (увы, большинства наших первых дзержинских туристов уже нет на этом свете), знавшая историю этого спонтанного появления туристского городка, называла его Спекторградом. Еще в конце 70-х – начале 80-х мне встречались люди, называвшие это место Спекторградом, но объяснить происхождение этого народного названия они, конечно, уже не могли. Сам Исаак Эльевич Спектор в начале 60-х переехал в Москву и не подозревал что его именем назван целый туристский городок.

      В Спекторград тем временем процветал и расширялся. Он прирастал все новыми  и новыми турбазами, а также увеличением вместимости существующих турбаз и повышением их комфортности. Некоторые директора построили на своих турбазах настоящие банкетные залы и стали там отмечать в избранном кругу памятные и не очень даты. Удивительно, но бойкая жизнь Спекторграда никак не снизила оборотов даже в перестроечные годы. Хотя торговые полки в магазинах и на центральном рынке достигли стерильной чистоты, горторготдел находил необходимым обеспечивать желнинские турбазы (на субботу и воскресенье) мясом, сыром, колбасами, молочной продукцией, яйцами. Причем – во вполне достаточных количествах.

       Жизнь туристского городка на берегу Оки не угасала и зимой. Здесь проводились лыжные соревнования и даже городские зимние спартакиады. По окончании соревнований спортсменов ждали турбазовские столовые, и для этого также выделялись дефицитные продукты.

         Конец Спекторграда наступил в начале 90-х годов. Социалистические предприятия и организации Дзержинска оказались не в состоянии содержать такую роскошь, как желнинские турбазы. Они уже не могли содержать даже самих себя. Рухнули такие гиганты, как «Капролактам» и «Корунд». Турбазы на окском берегу оказались брошенными на произвол судьбы. Точнее – на произвол наших доморощенных варваров: их разрушали и разворовывали.

         Спекторград кончился, но осталась обжитая и облюбованная территория на берегу красавицы Оки. Ясное дело, такая территория не могла остаться незамеченной новоявленной дзержинской буржуазией. Землю бывшего Спекторграда – бывший «дикий брег Оки» – стали прихватывать гектарами и воздвигать на них пышные виллы. Эта разнообразная, бьющая напоказ, иногда совершенно безвкусная роскошь хорошо смотрится со стороны вновь восставшего из мерзости и разорения Дудина монастыря. На самом берегу Оки устроены причалы для дорогих катеров и яхт. Все это показное богатство, не совсем праведно нажитое, укрыто, впрочем, высокими заборами от постороннего взгляда. Этот городок, утвердившийся на месте бывшего Спекторграда, стал одно время сюжетом для нашумевшего фильма Геннадия Григорьева «Дзержинск. Украденный город».

       А на месте бывшего дома отдыха, на том самом обрывистом берегу Оки, где 55 лет тому назад Исаак Спектор поставил свой туристский лагерь, сегодня раскинулся многозвездный загородный отель «Чайка», один из шикарнейших в Нижегородской области.

       Всего-то 55 лет, а сколько разного произошло за этот полувек с небольшим… А в этом же июне 2013 года самому Исааку Спектору, между прочим, могло бы «стукнуть»  85 лет, но, увы, но его уже год, как нет на этом свете. Пусть этот очерк станет добрым поминальным словом этому заметному в свое время дзержинцу.

Опубликовано 13 июня 2013 г. в газете «Дзержинское время» № 22

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ПЫТАЛСЯ В ЧЕМОДАНЕ ПРОНИКНУТЬ В ГОРОД СНЕЖИНСК – ЗАКРЫТЫЙ ЯДЕРНЫЙ НАУКОГРАД НА УРАЛЕ Такую новость услышала сегодня в новостях. Я думала, что такая секретность уже в прошлом, и в связи с этим вспомнился рассказ Фельда о том, как направляли на работу в закрытый город Захарова..

Однажды, в 1975 г, Строгановы и Смирновы решили провести отпуск у нас в Восточном Казахстане. Как это было можно посмотреть в альбоме Бухтарма-Зайсан

Ровно в 62-й день День Коммуны я получила отсканированные старые слайды, и среди них этот. Никогда раньше не видела эту фотографию

62-й ДЕНЬ КОММУНЫ

      Сегодня последняя суббота мая, и это значит, что наступил 62-й День Коммуны. Конечно, стопарь я опрокину, но праздника не получится – не с кем праздновать. Остается посвятить этот святой день воспоминаниям – о коммунарах, о друзьях Коммуны, о самых памятных из этих 62-х дней.

        Разумеется, особенно яркими из них для меня остаются те Дни Коммуны, что проводились у меня – в Дзержинске. Это 20-й, 32-й, 40-й, 50-й, 55-й и 60-й. Как радостно было принимать моих друзей у себя дома, знакомить их с моими дзержинскими друзьями и вообще со средой моего обитания.

        Очень яркий след оставил 39-й День, проведенный на Урале, в окрестностях города Снежинска, где мы так хорошо познались с уральской природой и семейством Юры Захарова. И, конечно, домодедовские наши многочисленные встречи. Особенно 10-й День Коммуны, когда мы доказали Аркашке Шкрабкину, что ежегодный праздник Коммуны – это всерьез и навсегда. Домодедовские наши праздники были особенно многолюдными: иногда за стол садилось до 30-ти человек. Сюда приезжали и коммунарские «довески» и альпики, и родичи Шкрабкиных. Шумные это были праздники…

        Я вспоминаю сегодня вас – Сима Голубова и Юра Коган, всенепременнейших участников наших коммунарских праздников. И, конечно, вы, друзья мои, – Женя Строганов, Нина Петрова, Ира Морданова, Зина Пивушкова, Юра Захаров, Влад Худзик и Изя Спектор – весь день сегодня со мной. Ну, а Майю я, слава Богу, могу еще поздравить по телефону.

         Дети Коммуны, внуки, правнуки! Поздравляю вас с 62-м Днем Коммуны! Желаю вам в вашей жизни обрести такую же дружбу, какой судьба удостоила меня. Вы – пока еще живые «довески»  Коммуны – менделеевцы 1951-52 годов выпуска! С праздником вас и доброго вам здоровья. Пожалуйста, живите как можно дольше.

         Ну, ладно. Живите как можно радостней. А я отправляюсь обедать и выпить стопку водки за светлую память ушедших и за здравие живых. Слава Коммуне!

Пасхальные заметки или третья с краю

Поздняя Пасха нынешнего года, ознаменовавшая переход из зимы в лето была непривычно поздно 5 мая и мне пришлось специально возвращаться в Москву с дачи, чтобы утречком в воскресенье рвануть на Талицкое кладбище, где лежат бабушка, дедушка, баба Маня и двое братьев Петровых.
Традицию ездить на кладбище к деду на Пасху завела баба Феня. Я помню как мать с отцом везут нас маленьких с кучей пересадок. Если учесть что едем из Ухтомки, с Казанского вокзала на Рижский, потом на электричке до станции Миитовская (кто бы мне сказал почему она так называется?) и там пешком вдоль железной дороги то церкви и через дорогу от нее на кладбище. При хорошем раскладе дорога занимала не меньше 3 - 4 часов. Наверное, когда мы были совсем маленькими, по дороге туда ночевали у бабушки в Дедовске.
Семья Петровых большая - трое братьев, сестра - тетка Галка, сама бабушка, баба Маня и ее сын. Во времена когда все попереженились и нарожали детей одних своих было человек 20, а если добавлялись чьи-то сестры-братья-племянники, то и все 30. Самые веселые общесемейные приключения Петровых-Строгановых-Яковлевых связаны с нашими дачами, т.е. это начало восьмидесятых. Первыми такой собственностью по-старшинству обзавелась мама когда родилась моя Тошка. Тогда оказалось, что прав на Ухтомку нет ни у кого, кроме семьи папиного брата, которая там прописана. Наш недостроенный дом был мало пригоден для комфортной жизни, а строиться в условиях полного бесправия и невозможности получить разрешение на тот дом, который уже стоит...
И тут как раз на садовых участках в Кубинке образовались эти участки один из которых маме удалось получить. Строить дом нанимали местную бригаду, а обустраивать участок приезжали братья, с ударением на я, как говорила мама. Дядьки были очень разными - высокий, кудрявый, уравновешенный Леня, шебутной, быстрый, рукастый красавец, ростом пониже, но с идеальной мужской фигурой - Серега и самый маленький, щуплый, застенчивый - Вадим. Украшением этой команды был безусловно теткин муж Яковлев. Звали его Саша, но материнский вопль Яковлев!!!, когда она обнаруживала, что он несанкционированно что-нибудь срубил, вскопал, построил помню до сих пор.
Историй про дядек было много. И как они перебравши с вечера не смогли ночью открыть дверь комнаты и бегали писать в окно. И как Саша Яковлев материал моего мужа, когда привез ко мне на лето своего Женьку и обнаружил нас с Тошкой в доме полном комаров, потому что никаких сеток и занавесок ни на окнах ни на дверях не было. И как валили и жгли сучья берез, расчищая участок. А их было больше 20 и одна с тройным стволом. И как возили глину с другого берега пруда и под руководством Евгения Федоровича (они все его так звали и Саша тоже) клали печку, которая до сих пор топиться и держит тепло.И как бегали от рыбнадзора, а когда спускали пруды ловили рыбу всем что под руку попало. Просто отдельная песня эти похождения братьев Петровых и примкнувшего к ним Яковлева. А уж как тягали бетонные плиты на его участке. Короче много всего.
Только никого из них уже с нами нет. В этот раз на Пасху нас собралось 10 человек, причем трое из них - четвертый состав, бабушкины правнуки. И по-старшинству я третья после Зины Лениной жены и тетки, единственной из детей семьи Петровых. Быстро то как!

Седина....в бороду?

Сегодня ходили с теткой и моими банными девочками на концерт в Консерваторию и в который раз оправдалась моя примета - чем больше от концерта ждешь, тем меньше он  приходится по душе. Наверное чтобы слушать произведения с названиями кантата или оратория нужна более профессиональная музыкальная подготовка.Ну да и ладно, меньше любить Мининский хор от того, что не всю их музыку я понимаю я все равно не буду!
А о седине вот почему.  Тетка как водится приехала намного раньше назначенного срока и ждала меня напротив памятника Петру Ильичу в последних лучах заходящего солнца. Выглядит она сейчас замечательно - стройная ровно седая, в модном мятом плащике с подходящим абстрактным шарфиком - сплошной шарман! И если оглядеться на публику в зале - большей частью все та же благородная седина вокруг, мужественно сражающаяся с громогласной кантатой. А если смыть с женщин краску, то этой самой благородной седины станет намного больше! И чего, спрашивается дома не сидится и несет слушать, смотреть, поглощать что-то еще не полученное в молодые годы? Нет, сидит седина, попивая водичку, чтобы не кашлять, придремывая на плече соседа, потирая усталые ноги и больные руки и шеи и слушает! и апплодирует! и носит букеты!  и вызывает на бис! Самое забавное сидеть и смотреть на публику на джазовых концертах. Там, конечно, седина разбавлена побольше, чем на классике, НО! Как же заводятся эти не совсем юные рокеры и джазисты! Это я к чему? Мама в последние годы очень не любила свое изображение в зеркале. Человеком она была общественно-публичным, красоваться любила ("Я сегодня выступила на ученом совете - все попадали" - и конечно попадали, поскольку она умела говорить нестандартно, нескучно даже о тех научных проблемах, может не очень веселых, которыми занималась) и поэтому седина и лишний вес были ее личными врагами. Справедливости ради надо сказать, что маме, так же как и тетке, седина была к лицу. Но как же иногда ее это тяготило! "Понимаешь - говорила она - стареет только оболочка, а внутри все остается таким же как в молодости! Те же страсти, муки, радости, а внешность старухи!" Теперь я ее лучше понимаю! Раньше мне казалось, что мама придумывает - ну какие право страсти! А все очень просто! Просто ловишь себя на привычном кокетстве, которое далеко не всегда ложится на сегодняшний образ. Или задыхаешься на лестнице, которая совсем недавно пролетала на одном дыхании. Или в метро тебе уступает место очаровательный молодой мужчина и ты не сразу понимаешь, что не глаза или улыбка твои (о другом уж я молчу) этому причина. Нет, я не хочу сказать, что радостей в жизни нет. И все же... Седина...

Весна пришла

Весны хочется так сильно, что любые ее проявления ловишь и придумываешь, чтобы себя успокоить - все нормально, она уже идет, вот, вот, еще чуть-чуть и можно будет дышать влажным весенним воздухом, снять с себя кучу зимних одежек и позволить мыслям стать легкомысленно-весенними. Но окружающая московская действительность всячески в тебе эти давит - сугробы выше головы, грязный снег и серое небо. Народ кутается в теплые куртки и шарфы, а на одетых полегче жалко смотреть на пронизывающем зимнем ветру. Даже тенькающие синички слабо помогают  - общая картинка не слишком радостная получается. И вот первоапрельский дождь наконец сдвинул всю эту хмурую массу в нужную сторону и появились признаки весны, на которые никакая погода не действует - влюбленные!
Первая парочка попалась мне в троллейбусе, идущем по Ленинскому проспекту еще неделю назад. Совсем юные мальчик и девочка, школьники или студенты, с кучей каких-то сумок и рюкзаков деловито уселись напротив меня. Девочка хозяйственно обустраивалась на сиденье, а мальчик оглядывался много ли вошло народу и может ли он тоже сесть. Она - с короткой вьющейся гривой, он- когда-то стриженый, лохматый. Сели, о чем-то заговорили, а потом она вдруг потянулась и быстро его поцеловала. И тут же стрельнула на меня чуть испуганными глазами - заметила я или нет. А глаза у обоих сияют!
Другая пара попалась мне на выходе их нашего институтского корпуса - просто шли за ручку в общежитие после занятий. Обсуждали какие-то свои дела, в смысле учебные, и совсем не про любовь. Но эти две руки, соединенные вместе, говорили всему свету - мы вместе! Мы идем и нам все равно кто что об этом подумает! Мальчик и девочка, шагающие по одной дороге. Фиг знает пока куда она приведет, но сейчас это неважно - мы вместе и это самое правильное!
И тут же на трамвайной остановке ссорилась, толкалась, пытаясь наверное обняться покрепче, еще одна парочка - одинакового роста, высокие и стройные и совершенно неважно какие на них были куртки, пальто, сапоги! Молодые, задорные, не уступающие друг другу ни в зачем-то нужной им перепалке, ни в количестве подаренных поцелуев. Причем эти поцелуи не были показными-затяжными-страстными, которые на людях раздражают безмерно - они были продолжением спора и борьбы. Борьбы наверное за какие-то общие ценности, которые или появятся, или нет. И потом всю длинную дорогу домой мои глаза отмечали сцепленные руки, влюбленные взгляды, яркие одежды, прически, сумки, словно вылезшие на поверхность после все смывающего первоапрельского дождя. И тогда я поняла - все, весна пришла, плевать на сугробы, холодный ветер и прочие зимние остатки! Весеннее настроение пролезло в наши души и начинает там заправлять - так тому и быть!
Так что с весной вас, дети, внуки и прочие члены Коммуны, да и все остальные тоже!

старые фотографии о главном

Февраль - месяц защитников

В смысле защитников отечества, что в советские времена подразумевало солдат, коих большинство было мужского пола. Сейчас, по-моему, в нашей жизни меняется и это. Девушки служат в милиции, занимаются боевыми видами спорта и настолько ни в чем не хотят уступать мужчинам, что становится страшновато - а детей-то кто в результате рожать будет? Выродимся ведь, как динозавры из старого анекдота?!
Но я о другом. 23 февраля в нашей семье всегда был праздником значимым - папа воевал, его братья тоже, дядьки по маминой линии все отслужили в армии, да и Юра солдатской традиции не нарушил, как и его отец и брат. Это я к тому, что к армии отношении было уважительное и слово военный звучало гордо.
А вспомнила я связанный с праздником случай из глубокого детства. Лет мне было 4 или 5, жили мы тогда в Ухтомской и родилась ли Иришка или если и родилась была совсем маленькой - не помню. Жили мы еще в старом деревянном доме двумя семьями, с Вадимом Федоровичем и его домочадцами, а новый наш кирпичный начали строить. Стены уже стояли. И наш старый дом был частично окружен этими стенами с уже готовыми оконными проемами, и сосульки с них висели знатные! Был февраль и мне очень хотелось придумать папе подарок, причем необыкновенный! По части рисования у меня никогда талантов не было, слово пластилин я помню с более позднего, школьного времени, хотя это не значит, что мы не лепили. Так вот. Однажды утром я вышла на улицу и увидела, что все сугробы покрыты тончайшей ледяной пленкой и блестят! (Собственно эта самая картинка вчера вечером, когда я топала от трамвая домой с работы и всколыхнула во мне тот февраль). Я попробовала ее рукой и она хрупнула и отломилась. И в руке у меня оказался плоский, полупрозрачный кусочек льда, немножко кружевной, там где пленка не была сплошной. Он мне очень понравился! И я решила построить папе ледяной дом их этого кружева! Наверное возилась я долго - нужно было выбрать место, где никто его не затопчет и не испортит капель, выровнять площадку и сложить дом так, чтобы кружево было видно. Бог знает сколько сугробов я ободрала, чтобы добыть нужное количество строительного материала. Но домик сложила. Простой, как обычно рисуют дети - четыре стены, потолок и крыша. На крыше были самые красивые кусочки льда! Ну и в сам домик я положила кружевные кусочки, которые мне больше всего понравились.
На следующее утро я показала его папе. Помню только, как мы с ним идем по двору, заворачиваем за угол будущего дома и у стены, я отгребаю лишний снег и показываю свое сокровище.
Удивительные штуки выкидывает человеческая память. Вот взяла и выкинула мне эту давнюю историю. Старею видно, не зря же говорят, что в старости лучше помнишь прошлое. Но за такое - спасибо!

Правнуки Коммуны, Феликс Фельдштейн с правнуком Давидом, осень 2012

Бабушка Алена с внучкой Александрой

С Новым годом!

Новый год, как к нему ни готовься, всегда приходит внезапно. Что-нибудь, ну очень важное! так и остается недоделанным и наверное так и должно быть, поскольку это как бы маячок нового приходящего года - мол и в следующем году будет чем заняться. Я меньше думаю о встрече нового года, чем об отцовском дне рождения 26 декабря. И беспокойство связано не с тем что и где купить, как это было когда мама готовилась к приему не меньше чем на 30 человек, а скорее с волнением о самочувствии приходящих и погодных условиях в этот день. Народ уже не так молод как прежде и не у всех обе ноги или голова или еще что-нибудь работают без осечек. В этом году,однако, обошлось почти без потерь, хотя отсутствие Валюши, Смита, Златы и Андрея не отнесешь к приятным событиям. Тем не менее 19 человек доползли! И еще как! Из четверых представителей Среды - двое своим ходом на костылях. И хотя тетя Клава Андреева немного похудела и костыли в ее руках вообще сплошной нонсенс (а приехали они с Мариной, которая тоже на костылях, из Крылатского ко мне на Академическую, на 4 этаж без лифта?!), но глаза блестят по-прежнему и песни сидели пели до 10 часов. А если бы академики не разбежались, кто знает насколько бы еще ее хватило. Из Коммуны в Москве осталась только тетя Майя, которую привезли на машине Катерина с Лешкой - они около часа простояли в Лефортовском тоннеле и приехали позже всех. И если списочный состав продолжить, то окажется, что дети Среды, Коммуны и Академиков составили немалое число - Манечка Куликова, Танька Горячих, двое Шкрабкиных да я - вот уж четвертая часть получилась. И двое внуков - моя Тошка, сидящая дома по причине сломанной щиколотки, и Андрюша Киселев, Татьянин младший. Так что гуляли весело, с обязательной культурной программой, состоящей из анекдотов от Мильштейна,стихотворения "Блаженство" Ирины Бронштейн, великолепно зачитанного Женечкой Белоноговой (всем пенсионерам рекомендую найти в интернете и выдержки выучить, как молитву, для поднятия тонуса) и песен под ненавязчивый Лешкин гитарный аккомпанемент. Ну а начали, конечно как всегда, с поминания всех, которых если бы перечислять, да отдельно пить, то не скоро еще разошлись бы. В общем как в песне:"...радость со слезами на глазах!". И будучи недавно в ГЕОХИ мне в голову пришла мысль о родительском наследстве. Богатое оно оказалось - Академия Наук, Менделеевка и большая компания близких людей, дороже которых не сыщешь! А Новый год прошел штатно - к младшим сбегала на пару часов поздравить и порадоваться за их новогодний шалман - человек 15 и все родственники! А с Тошкой мы выпили немножко шампанского и наговорили друг другу хорошего. От нее это не часто услышишь. но два раза в год - на Новый год и в день рождения - это святое! Так что с Новым годом, мои дорогие, с новым счастьем!