И. Фельд (продолжение) ПРОЩАНИЕ

      В Коммуне опять все наладилось. Майя держалась молодцом, снова воцарилась откровенность и душевность. Но, к сожалению, Коммуна доживала последние дни. Большинство коммунаров оканчивали пятый курс и покидали институт. Только я да Юра Захаров были на 4-м курсе, и у нас впереди был еще год институтской жизни. Мы себя чувствовали сиротами.
  Отшумела наша последняя пирушка, посвященная защите дипломов наших старших товарищей. Ребята получили назначения в разные города. Мы никак не могли переварить этот грустный факт: как же так – была семья, водой не разольешь, все за одного, и вдруг – ничего не остается. Ну, конечно, будут письма, редкие встречи, а потом жизнь закрутит, завьюжит, и все забудется...
  Нет, это было немыслимо, и когда наступил день разъезда (первыми уезжали в Сибирь и на Урал Зина Пивушкова и Ира Морданова), мы были совершенно потерянными. Девчонки расплакались, ребята угрюмо сопели носами.
  В кают-компанию Коммуны (3х4 м) набилось много людей – все друзья коммунаров, альпинисты, менделеевцы... Кто-то посетовал, жаль, мол, распадается такой необыкновенный коллектив. И тут наш Президент (ох, уж этот Президент!) выдал гениальную речь:
- Коммунары! Какого черта вы распустили нюни и хороните Коммуну?
  Он говорил тихо, как всегда, мягко, малость картавя, но очень убедительно.
- Кто вам сказал, что Коммуна кончилась? Коммуна бессмертна. Она будет жить даже тогда, когда нас самих на свете не станет. Просто меняются условия жизни Коммуны: то мы жили вместе, а теперь Коммуна расселяется в разных городах. Вот и вся проблема. Мы просто должны всегда-всегда помнить, что мы – коммунары и что теперь наша общая крыша – это небо над Россией. Но, чтоб мы не забывали, как мы выглядим и не замечали своего старения, мы должны каждый год встречаться все вместе. Что бы ни случилось, какие бы ни были обстоятельства, мы должны каждый год, до тех пор, пока живем, пока последний из нас будет жив, съезжаться на наш сбор. Назовем его, допустим, День Коммуны. Пусть это будет наш семейный, коммунарский праздник. Остается вопрос: где и когда?
  Женя лукаво обвел глазами всех присутствующих, слушавших его с огромным вниманием, и предложил:
- Где – это не вопрос: в Москве, конечно же. Когда? Я предлагаю 31 мая – день рождения Майи. Принимается? Голосуют только коммунары.
  Дружное «ура» покрыли последние слова оратора, и коммунары принялись качать своего Президента.
  Тут встал Аркадий Шкрапкин, альпинист высокого класса, будущий муж Майи Хващевской:
- Эх, и романтики же вы! Фантазеры! Ну, первый год соберетесь, ну, еще два-три раза... А потом жизнь вас съест и не оближется. Пойдут детишки, работа, то да се...
- Ах, да ты нас за трепачей считаешь? – деланно-сердито вскричал Президент. – Коммуна! Я предлагаю всей братвой бить с Аркашкой по рукам: если через десять лет мы в десятый раз не соберемся на День Коммуны, мы выставляем ему два ящика пива. Если соберемся, он выставляет один ящик.
  Ударила по рукам...
  Дорогой мой читатель! Эту клятву мы дали в июне 1951 года. Сейчас 1977 год. За прошедшие 26 лет мы не пропустили ни одного дня Коммуны. В прошлом году состоялся 25-й съезд. Аркадий – он же муж Майи – давно проиграл нам свой ящик пива. Теперь мы приезжаем на наш праздник с женами, мужьями, детьми. Наши дети переписываются и собираются продолжать эти встречи и после нас. Прав был Президент: Коммуна бессмертна. В этом году будет 26-й День Коммуны, и он состоится обязательно, если мы, конечно, будем живы.
  Вот они – имена коммунаров:
Евгений Федорович Строганов, Президент. Кандидат физико-математических наук, доцент кафедры физики Московского химико-технологического института им. Менделеева, главный ученый секретарь Всесоюзной аттестационной комиссии, женат, двое дочерей, одна из которых замужем. Живет в Москве.
Нина Степановна Петрова (Строганова). Жена Президента. Кандидат химических наук, сотрудник института редких земель АН СССР. Между прочим, именно она делала химический анализ первой пробы лунного грунта, доставленного с Луны автоматической станцией «Луна-16». Замужем. О дочерях см. выше.
Майя Михайловна Хващевская (Шкрапкина). Кандидат химических наук, сотрудник химической лаборатории опытного завода. Замужем. Сын и дочь. Живет в Москве. Дача в Домодедове.
Зинаида Ивановна Пивушкова (Урова). Кандидат химических наук, сотрудник научно-исследовательского института. Замужем. Две дочери (каждая замужем и имеет по дочке) и сын. Живет в Усть-Каменногорске (Казахстан).
Ираида Федоровна Морданова (Васильева). Инженер-технолог на заводе. Два сына (один женат). Живет в Загорске (Московская обл.).
Исаак Эльевич Спектор. Кандидат технических наук, главный инженер объединения. Женат вторым браком. От первого брака – сын. Живет в Москве.
Юрий Петрович Захаров. Главный инженер некоей фирмы. Лауреат Государственной премии. Награжден орденом Ленина. Награды получил за исключительные заслуги в деле укрепления обороны страны. Женат. Два сына и дочь. Старший сын женат и имеет сына. Живет в закрытом городе недалеко от Челябинска и Свердловска.
Исаак Борисович Фельдштейн. Это я.
  Самому старшему из коммунаров пошел 61-й год; самому младшему – 46-й год. Мы сохранили свою Коммуну, ибо следовали завету Президента – ни на один день не забывать своего высокого звания – коммунар. Желаю и тебе, мой далекий читатель, таких же друзей. Большей ценности на свете я лично не знаю.

НЕОБХОДИМОЕ ПРИМЕЧАНИЕ.

  Этот отрывок был написан в 1977 году. Писал я его для книги воспоминаний, каковую даже не мыслил видеть напечатанной. Теперь, оглядываясь на те годы, можно сказать, что мы все еще были молоды. И самое главное: мы все ЕЩЕ БЫЛИ.
  Сегодня из этого столь дорогого мне списка живы только трое:
Исаак Эльевич Спектор, бухгалтер одной московской фирмы и успешный огородник на даче в 100 км к северу от Москвы.
Майя Михайловна Хващевская (Шкрапкина), пенсионерка, пытается что-то делать на даче в г. Домодедове.
Я – И. Фельд – пенсионер, занимаюсь литературным трудом и кулинарией на своей кухне.
  О том, как мы растеряли наших друзей-коммунаров, как-нибудь в другой раз.

2 комментария к снимкам.

1. К снимку «Подмоченная репутация СЭТ». Слева на фото – Майя Хващевская. Про СЭТа ничего не помню: в апреле 1949 года я еще не был крепко втянут в коммунарскую орбиту и с СЭТом знаком не был.
2. К снимку «Сачки у моря». Этот снимок в коммунарской среде очень известен и назывался он всегда «Пять сухумских граций». Сделан он в Сухуми, когда ребята спустились к морю с Клухора. А изображены «грации» на снимке в следующем порядке – слева направо: Вера Качалкина, Зина Пивушкова, Валя Егорова, Ира Морданова и Майя Хвщевская.