Институт, продолжение

Вообще-то я думала, что писать будем все - мне трудно написать одинаково подробно обо все членах коммуны - ведь я их знаю уже с тех пор, как их сохранила детская память, а все что я выдаю про их студенческую жизнь - мои воспоминания и рассказы мамы во взрослой интерпретации.
И еще прозвищах. Глядя на фотографию Захарова всплыло "Юрка-американец". Называли его так или это навеяно американской миссии его отца, о которой мы разговаривали с Юркой Захаровым-средним (хотела написать младшим, но вовремя сообразила, что внук - тоже Юрка) 8 января у меня на Ферсмана. Тем не менее я помню что в детстве Захарова побаивалась - самый большой, на фотографии в кожаном пальто жутко красивый (обязательно поищу в нашем плюшевом альбоме), а я всегда стеснялась красивых мужчин. И какой-то американский след в памяти тянется.
Однако же после войны в Россию приехали учиться ребята из стран победившего социализма или социалистического лагеря, как это тогда называли, и фотография о загорском шабаше повод написать о них. Я ужасно любила этих самых братьев-славян, которые попали на фото. Вообще-то их было трое Георгий Гьочев, Георгий Панков и Гошо Джамбов (или он тоже был Георгий, а его так называли - к стыду своему не знаю)- братья-болгары, которых занесло учиться на химиков из страны, в которой вряд ли так уж развита была химическая промышленность. Они по полной программе окунулись в голодный студенческий быт и учебу. И наравне с нашими ездили копать теть Шурин огород. И вместе со всеми ходили на демонстрации 7 ноября и 1 мая. И пели песни под папину семиструнку, причем голос у Джамбова был роскошный - бархатный баритон и они с отцом всегда пели на два голоса. Не знаю насколько хорошо они говорили по-русски в те годы, но когда я с ними познакомилась они знали русский язык наверное лучше меня. Этот совершенно замечательно нежный болгарский акцент, этот мягкий юмор Георгия Гьочева, и благородная сдержанность манер и удивительная смесь иностранного и нашего родного. В советские годы он был представителем Болгарии в организации под названием СЭВ. Георгия Панкова я никогда не видела и не очень знаю насколько он близок был с нашими в те годы, знаю, что в 70-е он был министром химической промышленности Болгарии. И самый близкий и любимый дядя Гошо Джамбов. Они с отцом были очень близки, по-моему даже по братски близки. Я не знаю как это объяснить, это какое-то мое внутреннее ощущение. Он был совершенно свойский парень, который любил всех нас (я имею в виду в данном случае и семью и коммуну и всех своих однокашников по менделеевке) и, пока работал в Москве, а он был торгпредом Болгарии в России достаточно долго, с конца 70-х лет 5 или 7, жил с нами одной жизнью. Это было так здорово! И я знаю, что все русские друзья его очень любили.
Конечно во время учебы они влюблялись в русских девушек и когда появился спектакль "Варшавская мелодия" мама говорила, что и в их компании были подобные истории. И фигурировали там и тетя Зина и тетя Майя и тетя Сима Голубова. Но подробностей я не знаю, а выдумывать не хочу. Из всех троих русскую жену увез только Георгий Гьочев и тетя Галя Гончарова до сих пор с ней перезванивается перед 9 мая
Фото по теме
Очередной шабаш в Загорске
Гёчев и Джамбов в Загорске
Болгарское землячество в МХТИ
Братья-славяне