Жизнь налаживается

Строить планы на жизнь любят все. Причем, чем важнее тебе кажется то, что ты запланировал, тем больше ты втягиваешься в воронку подчинения этому самому плану, невзирая на природу-погоду-самочувствие-настроение и прочее, что вдруг, не дай Бог! может этим планам помешать. Теперь мне иногда кажется, что за мной кто-то издали наблюдает, оценивает и потом, в зависимости от ситуации, шарахает куда попадя, чтобы затормозить, остановить, заставить оглянуться и еще раз оценить так ли уж тебе надо переть за намеченной на сегодня путеводной звездой?
Вот примерно такая штука и случилась на прошлой неделе. Есть у меня незаживающая болевая точка, связанная с сестрой Иришей и мамины увещевания, что я старшая и не должна ее бросать несмотря на наш солидный возраст из подсознания никуда не ушли. Жизнь разложилась так, что общаемся мы не часто и каждый раз вот эта детская вина вырастает во мне как атомный гриб. И вот, на прошлой неделе мы с ней сделали то, что нужно было, наверное, сделать лет двадцать назад, но тогда не было ни сил, ни знаний, ни денег - разобраться с родительской квартирой. А теперь моя умная дочь дала мне на это финансовое добро и мы совершили сделку. Ирке - деньги. Квартира - мне.
Весь последний месяц я жила под вот этим гнетом невыполненной цели и стремления к ней - дозвониться, договориться, собрать документы, не опоздать, не пропустить.....
И в прошлую пятницу мы все сделали.
Я пришла домой и поняла, что СИЛ НЕТ, СЧАСТЬЯ НЕТ и мне НИЧЕГО НЕ НУЖНО!
И ровно через сутки загремела по скорой в больницу с аллергическим отеком!
Это, по-видимому, тот, за спиной стоящий, опомнился!
Городская клиническая больница место веселое, а уж с нынешними медицинскими правилами и подавно! Там чисто. Честное слово! Там вежливый персонал. Там меняют белье и памперсы лежачим и свято выполняют все назначения.
И там никто не видит личности больного - а на хрен она кому нужна?
Врач осматривает тебя издали бегло, даже слушает традиционной трубочкой, даже пальпирует, но при этом он весь в компьютере!
Ему нужно занести и завести все, что он видит в те формы, которые ему придумал очередной эффективный менеджер. И пока он щупает твой живот он вынужден судорожно прикинуть в какую схему лечения и какой болезни тебя впихнуть? Они же все прописаны, а любые отклонения караются объяснительными, докладными и прочими не знаю какими записками!
Моя Дуня Азариевна, достойная дочь армянского народа, в палате не присаживалась, она даже истории болезни поглядывала на весу - а чего  туда глядеть, заносить все все равно придется через компьютер!
Мой случай для терапии был побочным, и я сразу настроилась на борьбу - делать ничего не будут, буду скандалить или уходить (мало, видать, шарахнуло!) Не пришлось. Делали все - честно- все анализы, честно - все таблетки и капельницы. И честно - домой с рекомендациями всех возможных консультаций! Спасение утопающих... Ну, вы меня поняли!
И все же сеть и другая сторона.
Как-то в этот раз я очень остро почувствовала нашу человеческую растерянность перед неизвестным, а то и известным недугом. Что-то со мной не то, а что? и почему я сам то не могу с этим сладить? Особенно это видно на лицах у тех, кто только что пришел. А потом вступает в силу правило:"Не я один такой!"
Мои соседки по палате были двое на двадцать и двое на десять лет старше и одна ровесница. Из простых. Всю советскую жизнь отпахали на крупных московских заводах. Одна оказалась массажисткой высшей категории с поистине волшебными руками - она один раз просто взялась за мои плечи и у меня от кончиков пальцев до плеча тут же побежали мурашки! А одна была просто реинкарнация бабушки и манерами и смешком и разговором. И как-то потихоньку нам удалось создать в нашей ячейке взаимопомощи обстановку жизни! Мы не говорили о высоком (хотя все поплакали по Хворостовскому!), мы хвастались маленькими победами (пусть про пульс и давление!), а самая старшая объявила, что влюбилась во врача-узиста, который помог ей застегнуть халатик и проводил до двери! "Ох, какой мужчина! - чуть пришепетывая не слишком послушными после инсульта губами твердила она - я бы ему дала!"
И пусть они кляли нашу относительно молодую, мою ровесницу соседку-алкоголичку на последней стадии не знаю какого заболевания, которая не давала нам спать всю ночь, поскольку все уходила в туалет и нянечки приводили ее незнамо откуда, но когда видели, что той совсем тяжко накрывали одеялом, звали медсестру и пытались хоть как-то накормить.
Я ушла, как и обещала моя Дуня, в пятницу.
Больница в которую меня увезла скорая была той самой из которой мы провожали маму с папой, где в морге работал их друг-однокурсник Влад Худзик, который и дал им тогда последнее земное пристанище.
Я вышла на улицу и прошла мимо морга.
И еще раз с ними попрощалась.
И пошла на трамвай. Дальше жить. И строить планы.