Жители земли

Остров Кипр одна из тех колыбелей в которой создавались мифы человечества. Он может показаться неказистым жителю более северных мест, поскольку летом основное общее впечатление от него это камни и скалы, отдельно стоящие деревья, пожухлая трава и сухой ветер. Но приглядевшись к очеловеченным оазисам видишь непритязательную архитектуру домиков-кубиков, которые выглядят продолжением гор, ярко цветущие деревья и кусты, банановые пальмы с растопыренными вверх листьями и людей, которых, по сравнению с Москвой, везде очень мало!

Но самое главное, разлитое в окружающей атмосфере, спокойствие и безмятежность. И летнее море, которое тоже кажется спокойным и безмятежным даже когда по нему прокатываются барашки невысоких волн. Короче, это одно из тех мест, которые созданы Богом, чтобы человек увидел и прочувствовал первозданную красоту мира, сравнил ее с рукотворной, и призадумался на вечную тему: вправе ли он все переделывать по собственному умыслу без оглядки на окружающий мир?

Вот такие, можно сказать философские мысли обуревали меня в машине, которая неслась по булыжной дороге от Черепахового пляжа домой. Мы сидели напоенные солнцем и купанием в море, которое было гораздо теплее, чем обычно в начале июня, дети почему-то перестали шуметь и пререкаться, а взрослые вели какой-то случайный разговор обо всем сразу и ни о чем, как и положено на отдыхе.

На Черепаховом пляже нет никаких туристических удобств – лежанок, зонтов, аниматоров киосков и туалетов. Это дикий пляж, на котором черепахи откладывают яйца, он находится в заповеднике и единственными признаками цивилизации на нем являются дощатый настил-дорожка к пляжу, которая заканчивается на середине пути, сарайчик без окон и дверей, в котором развешаны фотографии всего процесса появления новых черепашат и мусорные баки, чтобы было куда выбросить все ненужное людям, которые любят такие пляжи.

Все привычно и спокойно, те же горы и море, те же круги-спицы, воткнутые в песок для обозначения кладок черепашьих яиц и те же редкие группки людей, разбросанные по пляжной дуге. И плотный прохладный песок по линии прибоя. И невыносимо горячий сухой песок, в котором спрятаны черепашьи кладки, невольно наталкивающий на мысль: «А вдруг они там не выживут, а сварятся?»

Идиллическую картину убивают отходы человеческой деятельности, принесенные и выброшенные на берег равнодушной морской волной. И как же все это режет глаз и совершенно диссонирует с окружающим пространством! Это, простите, не какашки, в которых мало красоты, но которые неумолимое время убирает с глаз, не оставляя следа. Это вполне себе техногенные пластиковые пакеты, банки, посуда, тряпки и что-то еще, случайное и мертвое и совершенно непристойно выглядящее среди живой природы. Век бы глаза мои на это не глядели! Но глядят! Поскольку девать их некуда…

Мы гуляли по солнечному пляжу, плотно закутавшись в махровые полотенца. И я впервые поняла мудрость южных народов, которые сидят в самую жару в теплых халатах, работающих как термосы, сохраняющие нужную температуру. Радостный Мишка пытался отыскать в прибрежном хламе очередную жемчужину, ибо для него мир пока еще ими полон. Он периодически вскрикивал: «Тата!» и радостная бабушка готовно спешила к нему разглядеть и обсудить ценность очередной находки и принять судьбоносное решение – присоединять или нет ее к уже имеющимся сокровищам.

Когда же теряется эта нить, которую в детстве держит в руках каждый, когда радуется камешку, листику, цветочку или жуку или еще какому-нибудь простому и понятному кусочку окружающего мира? И когда появляется вместо нее канат, на котором тебя тащит в другое, комфортное, но зачастую такое чуждое чудесному миру независимо существующему вокруг тебя! И возникает вопрос (не может не возникать, если человек считает себя существом разумным), а надолго ли еще хватит природного запаса прочности у мира, который большую часть времени просуществовал без человека разумного, подчиняясь, по-видимому, более мудрым законам и не скинет ли он этот разум, который становится все более чуждым, агрессивным и угрожающим и для себя и для всего на что он присвоил себе право пользоваться без обязанности следить и уважать!